По образованию я учитель иностранных языков, немецкого и английского. Я закончила в 1982 году минский иняз, сейчас это лингвистический университет. Я точно знала, что буду поступать именно туда, мне хотелось работать в школе! После окончания вуза мы уехали с мужем в ГДР, я там много где работала – и переводчиком, и учителем в школе.

После возвращения в Минск я устроилась работать в Национальную библиотеку, в отдел международного книгообмена. Мне там очень нравилось,  там я проработала три года.

Но однажды вечером в мою дверь постучался Николай Владимирович Хролович, с которым мы в вузе учились на одном курсе. Он предложил мне работу в SOS-Детских деревнях, где был тогда Национальным директором. Я пришла, познакомилась, освоилась. Так я стала здесь секретарем.

Детская деревня строилась на волне ситуации в Чернобыле, когда на беду откликнулось очень много людей.. После развала СССР сюда приехал директор немецкого Фонда имени Германа Гмайнера Удо Зиксмайер, и было принято решение о создании Детской деревни.

В 1996 году начали появляться первые спонсоры. Большинство спонсоров были из Германии – они хотели общаться на немецком, их координировала я. Затем появились спонсоры из Норвегии, которые говорили по-английски; их вела секретарь SOS-Детской деревни Боровляны. Сначала их было около тысячи.

С 1996 у меня на работе появился компьютер. Переписка велась в электронном виде, но не хватало организующей программы, базы данных, которая появилась только спустя несколько лет, в 2003 или 2004 году. Поэтому я пользовалась обычной бумажной картотекой, как в библиотеке – все эти навыки мне очень пригодились.

Вот с тех пор я на этой должности так и работаю. Правда, в 2003 году мне пришлось уволиться в связи с семейными обстоятельствами, а в 2006 вернулась обратно на ту же позицию – специалиста по работе с зарубежными спонсорами.

В 2006 году уже вовсю можно было пользоваться базой данных, стало больше спонсоров, и мне пришлось было работать с двумя языками. В это время их было около двух с половиной тысяч. Сегодня – около шести тысяч.

Я не представляю другой работы, в которой так сошлись бы мое внутреннее состояние и то, что приходится делать. Тут полная внутренняя гармония – я делаю приятное себе через то, что делаю приятное людям.

В глобальном смысле я – посредник между спонсорами и детьми. Я, как посредник, должна учитывать интересы и тех, и других, и делать так, чтобы они совпадали. Когда появляется новый спонсор, сначала я вижу просто интерес. Но потом в них все больше и больше проявляется привязанность к этому ребенку, любовь. Моя задача состоит в том, чтобы поддерживать этот эмоциональный настрой, чтобы эта привязанность сохранялась, чтобы она не забылась – а значит, спонсор будет помогать детям на протяжении многих лет.

Мне нравятся визиты спонсоров, когда я вижу проявления любви – сколько у меня было историй, сколько возможностей это наблюдать… Меня это очень волнует и иногда даже поражает – как можно на расстоянии так принять ребенка в свою жизнь, поддерживать его, считать членом своей семьи… Не каждый человек так может.

Одна из трогательных историй, которая меня взволновала – спонсору из Германии, умиравшему от рака в больнице, его дочь читала письма его подшефного ребенка. Эти письма поддерживали его в последние минуты жизни. Когда он умер, то оставил завещание и выделил этой девочке, Наташе, большую сумму, и завещал своей дочери взять шефство над ней.

У меня была возможность поддерживать отношения со многими спонсорами, с некоторыми я меньше общалась, с другими – больше. Но есть один спонсор, с которыми мы общаемся очень давно – с 1997 года. Это семья Лехнер, я очень близко с ними знакома, постоянно переписываемся до сих пор. Потому что они – из числа тех людей, которые очень преданы своим подшефным детям. Они сказали категорически, что будут поддерживать только одну девочку, Вику, но столько, сколько им хватит сил. У Вики нет ни отца, ни матери, она уже вышла замуж, у нее родилась дочь, Настя. Обычно, когда ребенок уходит из SOS-Детской деревни, спонсоры прекращают его поддерживать и берут новых детей или же отменяют спонсорство. И когда Вика ушла из SOS, им предложили другого ребенка, но они отказались и до сих пор поддерживают ее семью. И удивительным образом, я не знаю, как это может быть, но Вика – копия их детей. До сих пор они ее поддерживают, присылают посылки, письма.

Сейчас я работаю на полставки и меня это более, чем устраивает, поскольку я могу отдохнуть, восстановиться, и отдавать себя работе, когда я сюда прихожу. Моя семья меня очень поддерживает. Конечно, дети говорят, что уже пора бы отдыхать. Не так давно моя семья увеличилась – у меня родилась внучка, ей уже шестой год. Дочка старшая замужем, есть зять, сватья – это тоже наша большая семья.

Не знаю, сколько мне Бог даст сил и здоровья, но я хотела бы и дальше тут работать – и как можно дольше.